Он понимал, что так любить нельзя,
Но ничего с собой не мог поделать.
Ведь только рядом с ней он жил шутя,
А без нее был оболочкой тела.
Он так любил, что не хватало слов,
Чтоб описать безумство его чувств.
Простил бы ей он миллион грехов,
Лишь ощущать бы губ, пьянящий вкус.
И как же ночи были коротки,
Не успевал напиться ее телом.
С ума сходил, когда волос витки,
Касались его рук и плеч не смело.
Готов был вечно сон ее стеречь,
От бед закрыть собой, согреть в ненастье.
Любых врагов прогнать, чтоб защитить,
Свое, в клубочек свернутое счастье.